Военспец. Чужое лицо - Страница 21

К оглавлению

– А вдруг не по-ляшски напишут?

– Осилю.

– Надо же!

Князь махнул рукой, слуги подвели коня, и вся кавалькада прежним построением рванула в Москву.

Уже во дворе у князя тот сказал:

– Ко мне пока не ходи, через неделю явишься – получишь коня и деньги. Дорогу, надеюсь, в деревню запомнишь.

– Как хоть хозяина зовут?

– Никифор Бутурлин.

Андрей откланялся. Юродствовать князь ему запретил, а больше заняться было нечем, и потому все дни он отсыпался и думал. В голову лезли разные планы свержения самозванца и его устранения. Но все варианты страдали одним недостатком – не было доступа к Лжедмитрию. Через охрану поляков и двух десятков верных Дмитрию стрельцов не пробиться.

Однако после долгих размышлений у Андрея появилась одна сумасшедшая идея. Надо организовать народные волнения или толпой идти к Кремлю, скажем – с челобитной. Лжедмитрий не преминет выйти к народу, успокоить его, пообещать наказать виновных. Вот тут его и… Только повод серьёзный для волнений нужен – вроде «соляного бунта». Но нет ничего невозможного, повод можно придумать, спровоцировать.

Наум-купец удивлялся:

– Ты, Андрей, часом, не заболел какой-нибудь хворью?

– А что, заметно?

– Целыми днями лежишь. Не простудился ли на своей паперти?

– Не хожу туда уже несколько дней.

– А то бы я баньку истопил…

– Я сам истоплю.

– Во! Узнаю прежнего Андрея! А то всё лежишь, молчишь… Али беда какая?

– Типун тебе на язык, Наум.

И в самом деле подозрительно. То каждый день в рваньё и обноски одевался, ходил как на службу, а сейчас днями и ночами напролёт в комнате прячется. Наум уж подумал: не натворил ли чего неприятного? Андрей – он такой, он может.

Тем временем Андрей истопил баньку, обмылись, а опосля их – супружница купеческая с детьми пошла. Наум же с Андреем вечер за столом провели. Купец пиво свежее выставил да балыки осетровые на заедки. Давненько они так не сиживали – всё дела, заботы.

А на следующий день Андрей оделся потеплее и направился к князю.

– Я уже беспокоиться начал, – встретил его князь.

– Как договаривались.

Князь позвонил в колокольчик и сказал вошедшему холопу:

– Лошадь приготовь, оседлай – для него.

Холоп поклонился и вышел, а князь выложил на стол две золотые монеты.

– Одну гонцу отдашь, другая – на всякий случай. С богом!

– Список привезти или на словах?

– Как получится.

По уже знакомой дороге Андрей добрался до села, постучал в ворота.

Хозяин оказался дома. Они поздоровались, боярин приказал увести коня в конюшню и задать овса. Задержавшись на секунду, погладил жеребца по выхоленной морде:

– Узнаю бегунка, из княжьей конюшни.

– Своим не обзавёлся пока, да и по чину не положено, – отступил на шаг Андрей.

Ожидание тянулось долго, однако гонца всё не было. Или случилось что-то непредвиденное, или он струхнул и решил ехать в Москву напрямик. Этот вариант был хуже всего. Передав послание от Мнишека Лжедмитрию, он вполне может привести поляков в деревню.

Никифор и сам это понимал, потому как Андрей обнаружил за амбаром маленькую медную пушку, развёрнутую стволом к воротам. Сунув руку в короткий ствол, он нащупал там тряпичный пыж. Умно! Дробом или картечью заряжена, ядром на короткой дистанции большого урона не нанесёшь.

Андрей попросил боярина:

– Мне бы какое-нибудь оружие – вроде сабли.

– Всё оружие в амбаре, и дверь не заперта – просто прикрыта. Один из холопов на околице дозор несёт. Как заметит неладное – тотчас сигнал даст. Тогда возьмёшь.

– Понял, спасибо.

Продуманный боярин, все мелочи учёл. Пистолеты – оба – у Андрея были, но в бою перезарядить их не успеть. Оставаться же с разряженными после выстрелов было несподручно, боязно. Если гонец поляков приведёт, бой получится скоротечный.

Однако опасались зря. Хоть и с задержкой, но гонец прибыл. Вид у него был донельзя пропылённый и усталый. Конечно, дорога туда и назад, почти полмесяца в седле безвылазно. И у лошади бока опали, видно было, что ей досталось.

– Пить, – только и сказал поляк.

– Квасу? – предложил боярин.

– Нет, только не его! Исбитня или воды.

– Сбитень, – поправил его боярин.

Принесли сбитень в большой глиняной кружке. Гонец жадно осушил её и снял с себя сумку.

– Послание там, – и уселся на крыльце.

Боярин и Андрей прошли в горницу. Пламенем свечи Андрей нагрел острый нож, аккуратно отделил печать, развернул бумагу и пробежал глазами текст.

Мнишек сообщал, что соглашение остаётся в силе и он прибудет с людьми, дочерью и обозом по весне, предположительно – в конце апреля, когда просохнут дороги.

Андрей пробежал текст ещё раз, уже медленно и внимательно, стараясь запомнить все фразы. Закрыв глаза, он для верности повторил – всё запомнил правильно. Нагрев, он приложил восковую печать на витом шнуре, внимательно осмотрел – никаких следов вскрытия.

Никифор с Андреем вышли из избы. Гонец лежал на крыльце и вовсю храпел – хоть голыми руками его бери. Едва растолкали.

Андрей протянул ему сумку с письмом и отдельно – золотую монету:

– Как договаривались.

Слуги уже успели накормить лошадь гонца овсом и дать ей воды.

Поляк помотал головой, отгоняя остатки сна, поднялся и уселся на коня.

– Так ты, если что интересное будет, заезжай, – посоветовал ему боярин. – Деньги – они всем нужны.

– Так и есть, – не стал спорить гонец.

Поляк дал лошади шенкеля и унёсся со двора, а Андрей и Никифор вышли на улицу. Здесь было пустынно, только куры выискивали на земле зёрнышки и крошки.

– Пронесло, – задумчиво произнёс боярин.