Военспец. Чужое лицо - Страница 153

153

Вечером 7 июля, в ночь перед битвой, прискакал посыльный от Меншикова.

– Светлейший князь Александр Данилович к себе призывает, – сообщил гонец.

Надо было ехать. Меншиков, считай, второе лицо в государстве, большое влияние на Петра имеет.

Андрей оделся в партикулярное платье. Не офицер всё же, форменной одежды нет.

Когда прибыл, Меншиков был в избе с офицерами. Дав указания, он отпустил их. Потом обошёл вокруг Андрея, разглядывая его.

– Чего государь так благоволит к тебе, простому мануфактурщику, понять не могу, – молвил он.

Видимо, Меншиков ревновал Андрея. На виду у всех Пётр о чём-то говорил с Андреем, а Александру Даниловичу так потом и не пересказал, всё молчал да отшучивался, хотя князя снедало любопытство. Однако в делах Меншиков был исполнителен.

– Слушай решение государя. За ночь будут воздвигнуты ещё четыре редута. Тебе велено занять третий со всеми пушками и людьми. Как ты их расположишь – дело твоё, государь велел не мешать тебе. В редуте будет ещё полтысячи солдат при фузеях, командовать ими будут офицеры. Стрелять по разумению, но за редут отвечать будешь ты вместе с полковником.

– Слушаюсь. Когда позиции занимать?

– Экий ты прыткий! Редута нет ещё, строят только. К утру и займёшь. Зелье, картечь и ядра обоз привезёт.

– Премного обязан.

– Ступай. Государь велел передать – наблюдать будет за редутами.

– Не подведём.

– С Богом!

Андрей вышел. Всё-таки прислушался Пётр к его словам. Ну, тогда и мы постоим за Россию, не отступим!

Вечером перед решающим днём битвы Карл с генералами осмотрел русские позиции и их лагерь вдалеке. После рекогносцировки на Военном совете решили – атаковать русских ночью. Карл полагал, что войска Петра, как и прежде, будут только обороняться. Он не признавал за Петром способности учиться на ошибках, думал, что русские будут действовать по шаблону.

На совете решили, что пехота ночью выступит из лагеря, а утром будет у редутов и с ходу прорвётся между ними и Яковецким лесом. За атакой последует удар шведской конницы по русским драгунам, которые будут за линией редутов. На втором этапе пехота и кавалерия будут штурмовать русский ретраншемент, довершая разгром.

Со стороны шведов непосредственно в бою участвовать должны будут 25 тысяч солдат и четыре пушки. У Карла в обозе была 41 пушка, но к ним не было пороха и ядер – почти все они были израсходованы при осаде Полтавы.

Большого значения артиллерии Карл не придавал, он рассчитывал на мощь своих каролинов. Перед боем он напутствовал своих солдат, обещая им после победы сытную еду из русских обозов.

Напутствие Петра перед боем звучало иначе: «Делайте, братия, так, как я буду делать, и все, помощью Всевышнего будет добро. За победой после трудов воспоследует покой».

У русских в бою участвовало 25 тысяч пехоты и 25 тысяч сабель кавалерии, а кроме того, 102 пушки, не знавшие недостатка в военных припасах, под командованием генерал-поручика Я.В. Брюса.

Шведской пехотой командовал А.Л. Левенгаупт, соединившийся с войском Карла, а кавалерией руководил фельдмаршал К.Г. Реншильд – вместо раненного в ногу Карла.

После двух часов ночи шведская пехота стала выдвигаться из своего лагеря. Солдаты были не подготовлены к штурму редутов – они не имели лестниц, фашин, верёвок с крюками.

Русские дозоры обнаружили шведов и подняли тревогу. Чтобы замедлить, а потом и остановить продвижение врага и тем самым выиграть время для подготовки главных сил, князь Меншиков во главе драгун поскакал на шведов. Завязался кровавый бой.

Русские полки занимали редуты – Белгородский, Нечаевский, Неклюдовский.

Андрей со своими людьми в середине ночи уже занял третий редут, установили пушки. К тому времени обозом подвезли порох, картечь и ядра, и, когда прозвучала тревога, редут быстро наполнился солдатами. Строительство первых двух редутов не успели закончить, но в них тоже расположились воины.

Редут Андрея оказался самым мощным, этаким артиллерийском фортом: ведь в других редутах было по две-три пушки, а в недостроенных их не было совсем.

Для Андрея бой вспыхнул внезапно. В стороне первого редута раздались выстрелы, крики, явно – шум боя. Редуты разделяла всего сотня метров, но было темно и ничего не видно.

Для шведов, знавших о шести редутах в линию, появление новых – всего за неполную ночь – стало полной неожиданностью.

Через час недостроенные, не полностью укреплённые редуты пали. Шведы, обозлённые непредвиденной задержкой, пленных не брали – они их убивали.

Андрей, смотревший поверх земляного вала, ещё пахнувшего сыростью, увидел, как к его редуту приближается тёмная масса. Передвижение большого числа людей не скроешь: топот ног, бряцанье железа, обрывки команд на чужом языке.

– Братцы, готовсь!

И почти сразу:

– Пали!

Половина пушек была заряжена ядрами, другая половина – картечью. После выстрелов раздались стоны и крики раненых, хрипы умирающих.

– Заряжай!

Но канониры и без команды знали, что им делать. Враг был близко, и промедление могло привести к захвату редута и гибели.

Солдаты, занимавшие редут, по команде офицеров дали залп из фузей – и снова крики и стоны раненых.

Канониры зарядили орудия.

– Пали!

Пушки грохнули снова.

Шведы не ожидали от небольшого редута, который они надеялись взять так же быстро, как и первые два, такого сопротивления, такой силы огня. Шведская пехота стала обходить редут с обеих сторон, и Андрей скомандовал шесть пушек перебросить на левый фланг и столько же – на правый. С помощью солдат канониры быстро справились с задачей. И офицеры, и солдаты Белгородского полка понимали, что сейчас основная надежда – на пушки.

153