Военспец. Чужое лицо - Страница 130

130

– Сложно.

– Просто только в носу ковырять. Сам понимаешь, нам, мне и мануфактуре, лицом в грязь ударить никак невозможно. Полагаю на воротах царских закрепить. Пётр Алексеевич ежедневно зреть будет. Отливочка глаз ласкать должна.

– Погоди-ка, барин! Немалых денег стоить работа будет.

– На жалованье намекаешь? Думаю, за подарок денег не берут. А за труды мастеровых сам заплачу.

– Попробуем, – Мелентий поскрёб заскорузлой пятернёй затылок.

– Девка попробовала – бабой стала. Ты мне к Новому году отливку сделай и доставь. Иначе подарок только к именинам пригодится, к тридцатому мая.

– О! Постараемся!

– Я на тебя надеюсь, Мелентий. Посмотрю, какой ты управляющий.

Подковырнул, подначил Вохмянина, чтобы гордость взыграла, чтобы зацепить его. И ведь получилось!

А утром в составе каравана из трёх ушкуев он двинулся в обратный путь. Всего-то был на своих заводиках два дня, успел многое, спал лишь четыре часа. Зато на судёнышке отдохнул.

Прибыв в Москву, Андрей развил кипучую деятельность. Пушки свёз в Пушечный приказ, объехал всех заказчиков, и через неделю ни пушек, ни ограды, ни чугунных ворот уже не было. Андрей пересчитал выручку, а потом отправился на Протвино – строительство надо контролировать.

К его удивлению и радости печи для плавки и стены «литейки» были уже сложены, осталось сделать крышу. На строительстве были задействованы десятки людей, и оно оставило у Андрея впечатление большого муравейника. И обе избы уже были готовы – для семьи мастера Савченко и для заводоуправления. Порадовался Андрей, что человека нужного, дельного к себе сманил.

– За месяц, к снегам, как раз накроем, – заверил его Савченко.

Поскольку руды во дворе было много уже, кучи громоздились, Андрей спросил:

– А плавить когда же?

– У, барин, торопишься! Кладка на печах высохнуть должна, закаменеть, тогда трещин не будет. Кроме того, уголь завозить надо – много, баржами. Не дай бог запасы маленькие будут – погаснут печи. Тогда всё, печь негодна, разбирать и выбрасывать надо. Формовочный песок нужон, сажа.

Андрей в строительстве и пуске печей на своих заводиках не участвовал, и для него это было внове.

– Сколько денег потратил?

– А на всё записи в амбарной книге есть.

– Идём считать.

Расходы были учтены до полушки. От мастера, знатока производства, Андрей не ожидал такой пунктуальности. Он выделил ещё денег, сказал, где его найти в Москве, ежели срочно нужен будет, с тем и отбыл.

А по прибытии в столицу к дому его стали подъезжать богатенькие москвичи, большей частью – купечество. По закону, будь он хоть втрое богаче иного дворянина, купец имеет ряд ограничений. Например – кучер один, а не два форейтора, как у боярина; и лошадей в возок запрячь можно две или три. Дворянин же мог себе позволить четырёх коней, знатный царедворец – шесть, и только государь – восемь лошадей.

А денежки у купцов водились, и им хотелось выделиться. Домов выше двух этажей им строить не дозволялось, зато нигде не было прописано, как и чем их украшать. Вот и взялись они за внутреннюю отделку да за всякие нововведения снаружи, чтобы всем прохожим и проезжим видно было и понятно – удачливый купец живёт. Украшали дома лепниной, колоннами, рустованным камнем, а уж как весть разнеслась о чугунном крыльце красоты необычайной, загорелись желанием заказать и себе подобное, а то и переплюнуть.

Привезённый на ушкуях товар вмиг разошёлся, Андрей принимал заказы. Вот где пришёлся кстати итальянский архитектор Винченцо. Теперь он ежедневно бывал у Андрея, привозил всё новые и новые эскизы оград, фонарных столбов, ворот, крылечек и ступенек. За эскизы Андрей платил сразу и серебром, потому Винченцо был неутомим.

В трудах пролетело два с половиной месяца. Уже лежал снег, стояли морозы – русская зима вошла в свои права. Темнело рано, и одним ненастным вечером, когда с неба крупными хлопьями валил снег, в ворота дома сильно постучались.

Макар пошёл открывать. Оказалось, это прибыл обоз с медеплавильного завода, из Вятских краёв, привезли герб Романовых. Сопровождающие озябли, хоть и были в тулупах да валенках. Две недели они провели на открытом воздухе, и щёки были обморожены.

Сани завели во двор, и старший обоза предстал перед Андреем. Это был серьёзный кряжистый мужик средних лет.

– Здравствуй, барин! – прогудел он сипловатым голосом.

– Здравствуй, – отозвался Андрей. – Не признаю я тебя что-то.

Почти всех своих рабочих на обеих мануфактурах Андрей знал, если не по именам, так в лицо.

– Потап я, Вельяминов сын, десятник с рудника медного.

Андрей чертыхнулся про себя. И верно! Рудник даёт медную руду медеплавильному заводу. Андрей всё своё внимание заводам уделял, откуда шла готовая продукция, а на руднике только раз и был, сразу после покупки. Нехорошо, укорил он себя.

– Как добрались, все ли здоровы?

– Милостью Божьей добрались, все здоровы, чего и тебе желаем. Литьё доставили в целости.

– Макар! – крикнул Андрей.

Управляющий стоял за дверью – знал, что понадобится.

– Лошадей в конюшню определи, возчиков – в людскую. Накорми, пусть отогреются.

– Сделано уже.

– Да? Факел приготовь, сам хочу отливку посмотреть.

– На ней царапинки малой нет, – прогудел Потап.

– Надеюсь, но сам хочу удостовериться.

Андрей набросил на плечи шубу, обул валенки. У наружных дверей его уже ждал Макар. От масляного светильника запалил факел.

Андрей шагнул на крыльцо, следом – Потап.

Сани с ценным грузом стояли между домом и конюшней, в затишье – здесь ветер не так донимал.

130