Военспец. Чужое лицо - Страница 125

125

Макар подносил вино, а кухарка Антонина – горячие блюда и закуски. Стол был уставлен полностью, для двоих было даже многовато.

Сначала ели молча, а когда немного насытились, боярин изрёк:

– Хороша у тебя кухарка!

– Не жалуюсь. Ты вроде недоволен мной, Алексей Митрофанович?

– Есть такое дело. Ты купчишке крыльцо красоты невиданной поставил, а мне хоть бы полсловечка!

– Виноват! Только крыльцо такое первое. Боялся я – вдруг недочёты?

– Тогда прощаю. Но следующее – моё.

– Дорого беру, боярин, работа долгая и кропотливая. Не всякая мануфактура осилит.

– Видел я сегодня крыльцо и ограду. Согласен, получше многих иноземных.

– А ты не торопись, боярин. Давай выпьем за нашу дружбу.

Андрей на правах хозяина разлил вино по кружкам, и они выпили.

– Как понять твои слова?

– Не торопиться? Царя ждут великие дела. Полоса неудач окончилась, впереди у него великие победы и свершения.

– Дай-то бог! А крыльцо при чём?

– Пётр через полтора года город новый заложит в устье Невы. Столицей новой сделает.

– Ну да! – Боярин навострил уши. – Откуда знаешь?

– Карты подсказали.

– Тьфу ты! Я думал, ты серьёзно.

В свою бытность студентом Андрей освоил несколько карточных фокусов и теперь решил блеснуть умением. Он достал колоду карт, перетасовал её и протянул руку с колодой боярину:

– Сними.

Боярин выполнил просьбу, и Андрей снова перетасовал колоду.

– Вытяни из колоды любую, но мне не показывай.

Боярин вытянул карту, посмотрел и уложил на стол рубашкой кверху. Теперь Андрей сам вытянул три карты и уложил их рубашкой вверх.

– А теперь открой свою.

Боярин перевернул карту:

– Туз.

Андрей перевернул свои три карты – это тоже были тузы.

– Не могёт такого быть! – Боярин был ошарашен. Он схватил оставшиеся карты, посмотрел – тузов больше не было. По-видимому, это его впечатлило.

– Говори, – боярин опасливо посмотрел на дверь.

– Город будет любимым детищем Петра. Он станет столицей России, и все приказы перейдут туда.

У боярина глаза сделались величиной с медный пятак.

– Уж и не знаю, верить ли?

– Давай поспорим. Я проиграю – тебе тысячу рублей серебром отдам, ну а если ты…

– Не, верю, верю. – Боярин даже замахал руками. Он побоялся спорить – уж больно сумма велика. – Ага, понял, – наконец дошло до него. – Ежели столица новая будет, так в Москве крыльцо ставить ни к чему?

– Ну вот! А я тебе что говорил? Не вкладывай деньги, лучше на новом месте крыльцо поставишь.

– Ну, Андрей, ежели пророчества твои верны, век помнить буду!

– Только не говори никому!

– Почему?

– Посмеются. Но не это главное. Цены на дома в Москве упадут.

– Ага-ага, понял. Мне же дом свой выгодно продать надо будет! Ах, молодец!

Боярин сам плеснул из кувшина вина в свою кружку – доверху – и выпил.

– Коли так, подскажу тебе одну вещь. Ежели к Лихачёву пойдёшь, проси рудознатца Лыкова и земли у Протвина, что неподалёку от Малоярославца. Потом ещё спасибо мне скажешь.

– Что же там интересного?

– Рудами земли те богаты. Сам подумай: столица под боком, на перевозке сэкономишь, да и людишек работных в центре поболе. А чтобы землицу попусту не копать, шурфы не бить, непременно Лыкова проси. У него нюх на разные руды, как у собаки, – вроде как чует. Там и мануфактуру поставишь. А уж что делать будешь – тебе решать. Да ты парень хоть и молодой, но хваткий. Мало того, что пушки льёшь, что по сердцу государю, так ещё из чугуна кружева забавные, глаз радующие. Не было допрежь на Руси такого. Считали, чугун – металл грубый. А ты – вона!

– Насчёт Протвина и Лыкова – особая благодарность. Приятно с тобой работать, Алексей Митрофанович! Ты выжди маленько. Как весной государь крепость на Неве заложит, по осени уже и ехать можно. Не насовсем, оглядеться.

– На крепость глядеть?

Андрей досадливо крякнул:

– На острове, что через протоку от крепости стоит, землицу под строительство раздавать будут – либо бесплатно, либо за грош. Сам Меншиков на набережной дворец поставит.

– Постой, сам доскажу. Землю я возьму за копейки, а потом-то она в цене взлетит? Ох и мудр ты не по годам! Ты не сын ли Израилев?

– Не сподобился, из французов я.

– Так они и там есть. Уж больно хитёр ты! Вдаль зрить можешь, наперёд ходы просчитывать – не каждому сие дано.

– Ты, боярин, с Меншиковым в каких отношениях?

– Да ни в каких! Что мне до него? Он из простолюдинов будет, не мне чета. Вон при королях шутов полно, и они шутки часто неуместные отпускают, что не каждый князь себе позволить может. И что с того?

– Послушай меня, боярин. Дружбу с Меншиковым наладь, винца за одним с ним столом попей.

– С Алексашкой-то? Зазорно мне.

– Что в Библии сказано о грехах? Гордыня в тебе говорит. А меж тем Меншиков в силу войдёт. Подожди пару годков – сам увидишь. Вторым лицом в государстве будет. И про любезного ему знакомца, – Андрей ткнул пальцем в грудь боярина, – не забудет. Когда он возвысится, к нему очередь из родовитых дворян стоять будет, облобызаться за честь посчитают. А ты уже в друзьях – пиршества, танцы…

– Не умею, – нахмурился боярин.

– Не по чину учить мне тебя, боярин, а всё же подскажу. Выпиши себе из Европы учителя танцев, этикета. За полгода все тонкости переймёшь, на любом балу белой вороной не будешь выглядеть, другие тебе завидовать будут.

– Если завидовать начнут, так палки в колёса ставить будут.

– Одни, может, и будут мешать, а те, кто вперёд смотрит, тебя с супружницей и взрослыми детьми на балы приглашать начнут. Твои барышни мазурку отплясывать будут, пока ты в кулуарах мирно и тихо дела свои порешаешь. Завистники на задворках останутся, а ты в приближённых.

125