Военспец. Чужое лицо - Страница 108

108

– Я пушки с обозом доставил, – уточнил Андрей.

– Экий ты прыткий! Через месяц приезжай, а то и через два.

Андрей ничего не успел вымолвить в ответ: дверь резко отворилась и, пригнувшись под притолокой, вошёл сам Пётр. За ним последовала многочисленная свита, но какая! Граф Апраксин, граф Головин, граф Толстой… В немаленькой комнате дьяка сразу стало тесно от людей.

– Ты почто пушек новых в войско мало даёшь? – Было видно, что Пётр сердит – он грозно топорщил усы.

Дьяк тут же вспотел, лицо его покраснело. Он стащил с головы шапку и отвесил царю поклон:

– Дык, ваше величество, меди да бронзы не хватает.

Свита оттеснила Андрея в сторону.

Щека у Петра задёргалась в нервном тике – неисполнительности он не терпел. Но вроде и вины дьяка не усматривалось. Ежели сырья нет, из чего пушки лить?

– Скажу, чтобы колокола с церквей снимали! – в сердцах бросил государь.

По комнате пронёсся вздох свиты. Нехорошо колокола снимать – для церкви поруха.

Пётр резко повернулся, и взгляд его упал на Андрея, скользнул в сторону. Царь сделал шаг, другой, потом резко остановился и обернулся:

– Андрэ?

– Он самый.

– А почему не в офицерском платье?

– Не взыщи, государь. Тифом заболел, еле выкарабкался. В отставку ушёл.

– Прискорбно. А тут-то, в приказе, что делаешь? Насколько я помню, ты инженер.

– Так и есть. Уйдя в отставку, рудник медный купил и мануфактуру. Пушки лью.

У царя брови поднялись в удивлении.

– Полезное дело делаешь! Посмотреть хочу, сам. Если дрянь – не обижайся, велю батогами бить.

– Так на постоялом дворе пушки…

– Почему сразу не привёз?

– И без пушек к дьяку едва пробился. Говорит – месяц или два жди.

Пётр повернулся к дьяку. Тот сделался пунцовым, глаза округлились – на расправу Пётр был скор и крут.

– Ах ты, собака! Не посмотрю, что боярин! Так-то ты волю государя исполняешь? Так за дело радеешь? К тебе человек сам пришёл, а ты?!

Пётр выхватил трость из руки одного из графов и стал ею бить дьяка. Тот молчал, только руками прикрывался.

Получив несколько ударов, дьяк взмолился:

– Сам посуди, государь: человек для приказа новый, какие пушки льёт – неведомо. Испробовать надо!

– И для этого два месяца потребны?

Пётр ударил дьяка ещё пару раз для острастки и отбросил трость.

– Завтра чтобы пушки в Преображенском были! А ты пушкарей, порох и припасы обеспечь. И чтобы сам был – проверю. День даю для испытаний!

Государь со свитой вышел.

Дьяк упал в кресло, достал платок и утёр окровавленный нос.

– Из-за тебя всё! – прогундосил он, обращаясь к Андрею.

– А поворачиваться шибче надо! – парировал тот. – Я месяц с Хлынова обоз вёл, а он испытывать два месяца собрался! – Андрей был зол на дьяка.

– Ты бы сказал прежде, что инженер, что обучен да что с государем знаком…

– А что, от этого мои пушки лучше станут?

Дьяк не ответил. Он приложил платок к распухшему носу, шмыгнул им.

– Слышал, что государь сказал? – не унимался Андрей. – Завтра с утра тебе в Преображенском быть.

– Буду.

Андрей вышел за дверь и перевёл дух. Кабы не приход царя, всё могло бы повернуться по-другому.

Сразу из приказа он прямиком отправился на постоялый двор.

– Собирайтесь, надо в Преображенское ехать, там утром испытания будут.

Обоз выехал из Москвы.

Преображенское было километрах в пятнадцати, надо успеть добраться, собрать пушки, водрузить их на лафеты и поставить на колёса.

Дорога была уже знакома Андрею. Ехали поспешая, но всё равно прибыли уже к вечеру. До ночи они успели собрать пушки на постоялом дворе и осмотреть при свете факелов все детали.

Люди устали и после ночного ужина отправились спать.

Отдохнуть удалось пять часов, в шесть утра – подъём.

Собрались быстро и, позавтракав, поехали на поле за околицей, где, по словам хозяина постоялого двора, периодически проводили стрельбы.

Вскоре прибыл обоз с припасами, а следом приехал в карете дьяк Пушечного приказа.

– Начинаем, – милостиво кивнул дьяк. – Пусть твои люди отойдут.

Заряжали пушки и стреляли бомбардиры приказа. Сначала все три орудия испытали нормальным зарядом, потом – полуторным, а в завершение – двойным.

Андрей волновался, как и его люди, но вида старался не показывать.

Испытания пушки успешно выдержали.

Малые пушки приняли беспрекословно, а у большой дьяк упёрся:

– Почему колёса большие? Нет таких в уставе.

– Они лучше, – попытался убедить его Андрей. – Пушки по полю боя передвигать легче, бомбардирам удобнее.

В это время один из бомбардиров закричал:

– Государь едет!

Все забегали – а ну как непорядок узреет?

Когда карета подъехала, успели выстроиться в шеренгу.

Пётр вышел:

– Слышу – стрельба идёт, приехал посмотреть. А это что такое? – он остановился у большой пушки.

– Ваше величество, большие колёса скоро во всех армиях появятся, и в первую очередь во Франции, – выступил вперёд Андрей.

– Объясни.

– На больших колёсах пушку легче перекатывать, ну, скажем, за наступающей пехотой идти, огнём орудий её поддерживать.

– Занятно. Лошадей сюда!

К царю тут же подвели двух лошадей в упряжке и с передком.

– Прицепите и возите. Только гнать во всю силу и буераков не избегать.

Пушку прицепили, и лошади сорвались с места.

Царь с интересом следил за возкой.

Пушка подскакивала на ухабах, и Андрей даже испугался – не перевернётся ли? К нему бочком подвинулся дьяк. Он отдувался, как будто сам возил эту пушку.

– Зачем ты её привёз? Сам осрамишься и меня на позор выставишь!

108